Что непростительно — так это называться экспертом, выдавая за экспертизу художественно-публицистические упражнения, представляющие собой набор бездоказательных измышлений и откровенных подтасовок.
Мотивы Панкратенко, конечно, секрета не представляют. Все мы в какой-то момент вынуждены сделать выбор и встать на чью-то сторону в случае конфликта: известно, с какой самоотверженностью, например, энтомологи защищают своих подопечных от истребления. В некоторых случаях их публицистическое мастерство может достигать неимоверных высот, как и в случае с Панкратенко.
Мотивы Панкратенко, конечно, секрета не представляют. Все мы в какой-то момент вынуждены сделать выбор и встать на чью-то сторону в случае конфликта: известно, с какой самоотверженностью, например, энтомологи защищают своих подопечных от истребления. В некоторых случаях их публицистическое мастерство может достигать неимоверных высот, как и в случае с Панкратенко.
Панкратенко действует старым, хорошо отработанным методом. Сначала лопатой на вентилятор набрасывается говно в неискушённого читателя ковшами летят многочисленные ужасы, живописующие «тайную войну» против иранской ядерной программы, а затем, когда читатель уже застыл безмолвным кроликом — «кругом враги!» — «эксперт» приступает к «срыванию покровов», разоблачая коварную сионистскую змеюку. Вернее, Панкратенко очень хочется, чтобы змеюка оказалась именно сионистской, а не какой-нибудь другой: для этого он пристально щурит и свой, и читательский взгляд, подбрасывая ему факт за фактом, один «неопровержимее» другого. Вуаля! — пропагандистское варево готово, можно подавать к столу. Аятолла Хаменеи благосклонно кивает, Саджади радостно потирает ручки — не зря, выходит, денежки потрачены, эксперт покорно ест с руки и послушно гавкает в ту сторону, куда ему указано. О, конечно-конечно, исключительно его собственными симпатиями и предрассудками, кто бы сомневался.
Что можно возразить «эксперту» по существу его обвинений? Да, собственно, ничего нового. По правде говоря, и возражать бы не стоило, если бы речь шла о каком-нибудь широко известном предмете — ну, хотя бы о гигиенических процедурах после визита в заведение типа «сортир». (К сожалению, речь идёт не о сортире, по крайней мере, не совсем о сортире — всё-таки, знаете ли, под 80 миллионов населения, корабли плавают, ракеты летают, пускай низко и недалеко, и всё такое.) Но в том-то и дело, что под грузом тысячелетних предрассудков и определённых симпатий и без того достаточно специфический вопрос запутывается окончательно, и «эксперт» Панкратенко, следуя за своими предрассудками и симпатиями, не проливает свет, а нагоняет тьму, смущая и растлевая «малых сих» — сиречь тех, кто искренне хочет в происходящем вокруг Ирана разобраться.
А такого я допустить не могу, поэтому расскажу то, о чём высоколобые эксперты с ударением на первый слог, вроде Панкратенко, никогда рассказать не осмелятся.
Начинать придётся, как говорили древние римляне, ab ovo, а именно — со времён освобождения от проклятой сионистской советско-британской оккупации.
Насмотревшись на оккупантов, безжалостно разрушающих тысячелетнюю самобытную культуру глубокомысленного пережёвывания высохших соплей и оставляющих на месте разрушенного символы своего варварства — школы, больницы, театры, заводы и университеты — часть иранской элиты «захотела странного». (Соображения, которыми она при этом руководствовалась, глубоко вторичны и не интересуют нас в контексте настоящих заметок.) Сначала всё шло в рамках задуманного, но очень скоро обнаружилось, что у прогресса есть и тёмная сторона. Она заключается в том, что самые последние его достижения осваиваются в первую очередь, намного опережая естественный ход событий, вызвавших этот самый прогресс к жизни. К таким достижениям относится прежде всего рост доступности медицинских услуг и снижение смертности в ходе «зелёной революции»: эти два фактора обеспечили взрывной рост населения Ирана. Этот рост намного опережал не только скорость освоения ресурсов, но и вообще любые возможности внутреннего экономического роста. Проще говоря, сколько бы денег ни находилось в распоряжении иранского руководства, поставить их на службу обществу не было никакой возможности. А если не только нельзя, но и не очень хочется… Уровень интеллектуальной и нравственной компетентности иранской элиты оставлял желать лучшего, не позволив ей толком понять, что происходит. В оправдание ей нужно сказать, что она не первой — и не последней — наступила на эти грабли: не далее как в прошлом году грабли внезапно вздыбились а зарядили по лбу Мубараку, Бен Али и прочим. Вот они, эти грабли:
«Как отмечает Дж. Голдстоун, «быстрый рост [удельного веса] молодёжи может подорвать существующие политические коалиции, порождая нестабильность. Большие когорты молодёжи зачастую привлекают новые идеи или гетеродоксальные религии, бросающие вызов старым формам власти. К тому же поскольку большинство молодых людей имеют меньше обязательств в плане семьи и карьеры, они относительно легко мобилизуются для участия в социальных или политических конфликтах. Молодёжь играла важнейшую роль в политическом насилии на протяжении всей письменной истории, и наличие «молодёжного бугра» (необычно высокой пропорции молодёжи в возрасте 15–24 лет в общем взрослом населении) исторически коррелировало с периодами политических кризисов. Большинство крупных революций… — [включая и] большинство революций ХХ века в развивающихся странах — произошли там, где наблюдались особо значительные молодёжные бугры».
Именно на них, в первую очередь, и наступила иранская элита. Какой же ответ на этот вызов судьбы она нашла? Разумеется, самый простой и самый неправильный: война. Ирано-иракская война, шедшая под сугубо патриотическими лозунгами — «Воловьи Лужки наши!» — утилизировала примерно 20% «молодёжного бугра», что снизило напряжённость, но не избавило от неё.
Причина, лежащая в основе имеющейся диспропорции, настолько фундаментальна, что даже самыми высоколобыми из экспертов зачастую не осознаётся, а если осознаётся, то всячески замалчивается: можно, того и гляди, прослыть неомальтузианцем и мизантропом, а это не комильфо. Деньги экспертам нынче платят не за научную истину, а за приятное слуху пение. Вот и плетут наши эксперты кружева разнообразных заговоров, словно не понимая, что заговор, даже если и существует, никогда не возникает на пустом месте, «по щучьему велению, по моему хотению», а лишь оформляет — или обслуживает — происходящие катаклизмы, причины которых эксперты призваны, на самом-то деле, вскрывать, а того наипаче — ещё и вырабатывать решения по обузданию или хотя бы канализации последствий. А это ох, как непросто! Отчасти поэтому Голоса немногих настоящих учёных, и в наши окаянные дни осмеливающихся мыслить вопреки «мейнстриму» — трусливому левачеству западных элит, плавающему, будто невесомый мусор, на гребне волны зловонного исламского потопа — слышны плохо или не слышны совершенно. Оно и понятно, — живописать стрельбу и погони куда проще и заманчивее, чем штудировать нудные графики, вроде вот такого:
динамика среднедушевого потребления калорий на душу населения, в день (Египет)
доказывающего, что революции совершаются вовсе не голодными, или такого:
динамика роста численности молодёжи 20 — 24-х лет, с прогнозом до 2015 (Египет)
доказывающего истинное соотношения базиса и надстроек, вроде «Мусульманских братьев» и салафизма.
Некоторые эксперты вообще графики и статистику ненавидят, и понять их несложно: дело в том, что вся их «заговорщина» об эту статистику разбивается, словно гнилой арбуз от удара о мостовую. Именно поэтому в статьях Панкратенко вы никаких графиков, как правило, не встретите, зато стрельбы с погонями и коварных масонов-сионистов — хоть жопой жри отбавляй. Глубоко фрустрированный информированный эксперт настолько увлечён малеванием страшилок, что не замечает, какую околесицу несёт. Если верить Панкратенко, то и Саудовская Аравия, и все прочие монархии Залива, и даже Организация Исламского Содружества, не говоря уже о Европе — жалкие марионетки Вашингтонского обкома, не имеющие ни собственной воли, ни интересов, а сам Вашингтонский обком — не более, чем перчатка на руке клешне Великого И Ужасного Сионистского Дракона Израиля.
По утверждению Панкратенко, именно чудовищно коварный МОССАД (кстати, почему это восставшего против «западного засилья» иранского президента звали МОССАДыком?! Аааа!!) спланировал и осуществил все, от первого до последнего, акты террора против иранских специалистов-атомщиков, гражданских и военных, а также купил, уговорил или запугал всех противников мудонежидского аятоллизма в Иране и за его пределами, заставив работать на себя, не щадя живота, и прочая, и прочая. Осталось только провести параллель между фамилией автора злокозненного антииранского Плана Меира Дагана и древним таинственным племенем догонов, чтобы окончательно утвердить мысль об инопланетном происхождении сионистов и, следовательно, их имманентной враждебности всему живому на планете Земля. С нетерпением поджидаю новых откровений Панкратенко на эту тему.
Судя по всему, «эксперту» очень нравится его, с позволения сказать, «гипотеза» — ведь подозревать иранскую правящую элиту в том, что именно она в первую очередь заинтересована в радикальном снижении напряжённости внутри страны путём утилизации лишнего населения, точнее, молодёжи, посредством «маленькой победоносной войны», он не может: это не оплачивается. Рассказывать читателю об адском клубке нефтяных противоречий, обусловивших онтологическую (да, я люблю эти словечки, простите уж мне мою слабость) конфронтацию суннитских тираний и шиитской демократии (что бы там ни говорили, а в Иране — самая что ни на есть демократия) — тоже скучно. Бороться с «сионисткой заразой» значительно веселее — а, главное, гораздо выгоднее. В какой-то мере эта «гипотеза» выгодна и США, и ОИС, переводя с них «стрелку» на Израиль, и даже, как ни странно, самому Израилю, чьё зловещее могущество и тотальная вездесущность наводит ужас на безграмотную «арабскую улицу». Так что «гипотеза» идёт нарасхват по всему «базару», хотя и по совершенно разным, нередко взаимоисключающим, основаниям. В общем, в умении эксплуатировать ситуацию Панкратенко отказать трудно. Беда в том, что ловкость рук, точнее, бойкость пера, в происходящем ничего не объясняет — особенно тем, кто хочет в нём, происходящем, досконально разобраться.
Не претендуя на абсолютное владение непреложной истиной, осмелюсь, однако, озвучить совсем иную гипотезу, одинаково неудобную для всех заинтересованных сторон тлеющего уже много десятилетий противостояния.
Мудонежидский аятоллизм, загнавший сам себя, без всякой посторонней помощи, в суровый и бескомпромиссный идеологический тупик, обусловленный особенностями шиитской эсхатологии, видящей решение всех проблем в «последней битве», после которой немедленно наступит мессианская эра, сознательно и последовательно стремится эту «последнюю битву» развязать — именно за этим он рвётся к ядерному оружию. Людей, способных осознать это стремление как демографическое давление «снизу», и, следовательно, готовых к поиску человеческих решений, в нынешнем руководстве Ирана просто нет.
Находящаяся «временно не у дел» часть иранских элит видит в развязывании войны против режима аятолл своё пространство возможностей, надеясь, конечно же, прийти к власти, а не славно подохнуть во имя пришествия Махди, в которое они, как люди сугубо прагматичные, нисколько не верят.
Как хорошо известно специалистам, противостояние по линии «суннизм — шиизм» существует и в самом Иране, причём со времени исламской революции 1979 года оно нисколько не уменьшилось. Мало того: в Иране набирает силу и ширится интерес — прежде всего молодёжи — к христианству, причём не традиционным для Ирана монофизитским деноминациям, а к протестантизму, в частности, харизматам различного толка, — оно конгруэнтно «статистическому» психотипу шиитского большинства в Иране. По некоторым сведениям, увлечение харизматикой в среде иранской молодёжи насчитывает десятки, если не сотни (!!!) тысяч последователей разной степени вовлеченности. Для борьбы с этой «заразой» у мудонежидского аятоллизма никакого инструментария, кроме полицейского, не имеется, а он, в данном случае, малоэффективен или неэффективен вообще.
Существует и набирает силу национализм — курдский, азербайджанский, персидский, арабский, выступающий своеобразной альтернативой шиитскому, исламскому империализму правящей в Иране элиты. Эта среда способна поставлять боевиков сопротивления пачками на протяжении десятилетий, что, собственно, и происходит.
Внешние факторы сползания к войне, такие, как давнее противостояние Ирана суннитским тираниям, уходящее корнями вглубь веков и в недавней исторической ретроспективе выражавшееся в достаточно тесном военно-техническом сотрудничестве шахского Ирана с Израилем, также обостряются — как вследствие несгибаемой идеологической дуболомности аятоллизма, так и вследствие пропорционального богатству роста амбиций ОСПЗ (Организация стран Персидского залива — своеобразное «Политбюро» ОИС), претендующей на поглощение существующей западной инфраструктуры. Именно здесь возникает противоречие между интересами ОСПЗ и Запада (и Израиля): если в интересах ОСПЗ полностью разрушить Иран и его государственность, чтобы в последующем переварить осколки и взять под контроль практически все сколько-нибудь значительные месторождения углеводородов, то Запад в таком развитии событий абсолютно не заинтересован. Ни Европе, ни США, ни Израилю совершенно не нужен нефтяной Халифат, к созданию которого вполне очевидно стремится Эр-Рияд и его сателлиты вроде бин Халифа. Можно предположить, что и возникновению шиитской квази-империи из Ирана и шиитской зоны Ирака Запад ничуть не обрадуется. ОСПЗ, между тем, хочет использовать военную машину Запада, в первую очередь, США и Израиля, для полного уничтожения Ирана как самостоятельной силы в регионе. Это не вписывается в планы Турции, руководство которой уже примеряет на себя мундир «жандарма-миротворца Ближнего Востока» (а, может, и всей Центральной и Среднеазиатской дуги, включающей Кавказ, Туркмению, Киргизию и Узбекистан).
Исходя из всего сказанного, можно предположить, что курс на дестабилизацию иранского режима будет продолжаться, в то же время всеми возможными средствами Запад будет стараться не допустить разрушающего удара по Ирану как крайне опасного варианта развития событий. Проблема в том, что Запад сегодня находится между молотом — ОСПЗ и наковальней — Ираном: и в Тегеране, и в Эр-Рияде «партии войны» стремительно набирают очки, хотя и по совершенно разным причинам. Поэтому мы весьма легко и быстро можем оказаться в ситуации, когда война, несмотря на её крайнюю (для нас) нежелательность и непредсказуемость даже в краткосрочной перспективе, может начаться в любой момент после какой-нибудь ничтожной по масштабам провокации.
К сожалению, войны начинаются и заканчиваются совсем не так, как хочется тем, кто их планирует и разжигает. И предвзятые «эксперты» несут за это свою долю исторической ответственности.