Владимир Бейдер
Каждый народ имеет не только правительство, которое он заслуживает, но и героев.
Правительство – потому что сам его выбирает (или хотя бы терпит). Героев – потому что сам их создает.
Причем с правительством народ можно и ссильничать, «как Пол-Пот Кампучию», а герои – они всегда по любви.
Трудно сказать, что тут яйцо, а что курица, но и совсем не сказать нельзя: характер национальных героев говорит о национальном характере больше, чем вообще принято говорить. Когда поступки, считающиеся в цивилизованном мире мерзостью, трактуются национальными идеологами и религиозными наставниками как подвиг, это неизбежно формирует извращенное национальное самосознание.
В таком отравленном колодце вырастают упыри. И когда они оказываются на свету — становятся образцами для подражания, плодя последователей. Замкнутый круг.
Пример Мохаммеда Мера, которого в интернете принято теперь корректно называть «тулузским стрелком», может стать достаточно выпуклым отражением явления, если не пытаться трактовать его как частный случай, что уже делается, к сожалению.
Апр 16, 2012
Каждый народ имеет не только правительство, которое он заслуживает, но и героев.Правительство – потому что сам его выбирает (или хотя бы терпит). Героев – потому что сам их создает.
Причем с правительством народ можно и ссильничать, «как Пол-Пот Кампучию», а герои – они всегда по любви.
Трудно сказать, что тут яйцо, а что курица, но и совсем не сказать нельзя: характер национальных героев говорит о национальном характере больше, чем вообще принято говорить. Когда поступки, считающиеся в цивилизованном мире мерзостью, трактуются национальными идеологами и религиозными наставниками как подвиг, это неизбежно формирует извращенное национальное самосознание.
В таком отравленном колодце вырастают упыри. И когда они оказываются на свету — становятся образцами для подражания, плодя последователей. Замкнутый круг.
Пример Мохаммеда Мера, которого в интернете принято теперь корректно называть «тулузским стрелком», может стать достаточно выпуклым отражением явления, если не пытаться трактовать его как частный случай, что уже делается, к сожалению.
Слагаемые
Парижское представительство самого популярного арабского канала «Аль-Джазира» получило по почте фильм о подвиге Мохаммеда Мера. В 25-минутном сюжете под названием «Аль-Кайда атакует Францию» на фоне цитат из Корана и бодрой музыки последовательно запечатлены три совершенных им теракта.
Как было известно и раньше, тулузский шахид убивал с камерой на груди. Это успели заметить уцелевшие свидетели преступления в еврейской школе. И он сам, когда сидел, осажденный в своей квартире, сообщил полиции, где припрятана сумка с камерой, – позаботился, чтобы его подвиг остался людям. Успел для надежности перегнать запись на флешку (ее нашли у него в кармане джинсов после смерти) и передать копию для монтажа соратникам. Этот импульсивный хлопец, которого сейчас изображают чуть ли не сумасшедшим, «ранимым юношей с психологией подростка», подстраховался от всех случайностей.
К чести «Аль-Джазиры», там решили «по этическим соображениям» не пускать этот фильм в эфир. Хотя нет никакого сомнения, что он появится (если уже не появился) в Сети, по крайне мере, на исламистских сайтах.
Но большинство нормальных людей этого не посмотрит. Родственникам убитых, слава богу, не придется переживать свою трагедию заново, слышать предсмертные крики жертв (они есть на видео – поделились в «Аль-Джазире»). Они не увидят, как погиб 4-летний Габриэль Сандлер и его старший брат, 6-летний Арье, как 8-летняя Мирьям Монсонего пыталась спастись — побежала, как убийца ее нагнал, схватил за волосы, притянул к себе, выстрелил в голову, потом сделал контрольный выстрел в уже лежащую на земле. У него был 45-й кольт – пушка, пробивающая доску, как яичную скорлупу, — что он для детского тельца, да еще и в упор?
Видеть этого нельзя. Но знать, что это было, как это было – надо. Чтобы понять всю степень изуверства.
А это зачем?
Чтобы убрать знак равенства.
Разве он есть?
Уравнения
В день теракта, 19 марта, комиссар по иностранным делам и политике безопасности Евросоюза баронесса Кэтрин Эштон, выступала в Брюсселе на давно запланированной встрече с палестинскими детьми.
- Когда мы думаем над тем, что произошло сегодня в Тулузе, — сказала она им, по поводу случившегося, — мы вспоминаем трагические события в Норвегии, Сирии и особенно в Газе. Мы не имеем права забывать о детях, лишившихся жизни из-за агрессии и политических интересов.
В Израиле возмутились. Шум поднялся до уровня министра иностранных дел и премьера.
- Невозможно сравнивать резню детей в Тулузе, включая контрольный выстрел в голову 8-летней девочке и операции против террористов в секторе Газы, — заявил Нетаниягу.
Баронессе пришлось объяснять, что ее неправильно поняли. Но если абстрагироваться от израильского эгоцентризма, понять-то ее как раз можно. Что еще она могла сказать о случившемся не ко времени теракте, выступая перед палестинскими детьми в штаб-квартире ЕС?
Что такой же герой, как те шахиды, которых им представляют как главных героев палестинского народа на уроках, в учебниках и в детских программах палестинского ТВ, называют их именами улицы и площади в палестинских городах, сегодня расстрелял еврейских детей уже здесь, у нас под боком? Что это отвратительно? Нет же! Это детям Газы надо выражать сочувствие в штабе ЕС. Но раз уж – такая незадача! – как раз сегодня пострадали не они, а наоборот, еврейские дети, она должна была сказать, что жалеет и их. Однако – точно так же, как детей в Газе. А уж заодно, чтобы политкорректность полная – и норвежских, и сирийских.
Политкорректно? Вполне. Арабский отморозок убил еврейских детей в Тулузе. А израильская военщина убивает арабских детей в Газе. Нам, европейцам, всех детей одинаково жалко, и всех их убийц мы одинаково осуждаем. Полная взвешенность.
Неудобно лишь получилось, что ровно через день, когда французская полиция вышла на связь с тулузским террористом, он точно так же объяснил мотивы и своего поступка: пришел в еврейскую школу отомстить за гибель арабских детей в Газе.
Этому французу в четвертом поколении все уши прожужжали преступлениями израильтян в Палестине. Неважно, кто это делал и где: в мечетях, кружках исламистов, в лагерях боевиков в Пакистане и Афганистане или в европейских СМИ.
Для мирового сообщества это такой же факт, как для него. В Газе во время операций израильской армии гибнут дети? Да – иногда гибнут. Боевики прикрываются ими как живым щитом. Размещают ракетные установки, из которых обстреливают израильские населенные пункты, в школьных дворах, на крышах жилых домов – и бывает, что при ответных обстрелах вместе с ними гибнут дети. То, что для израильской военщины они никогда не бывают и не могут быть целью, – не волнует восторженных критиков Израиля. Есть жертвы? Виноваты! Если для просвещенных европейцев нет разницы в методах и мотивах – почему она должна быть для экзальтированного исламиста?
Только они требуют международных санкций против Израиля, бойкота, общественного осуждения. А он действует в меру собственного разумения и национального темперамента: берет 45-й кольт и идет в еврейскую школу.
В мире, куда он себя поместил, убийство еврея – богоугодное дело. И не существует табу на убийство ребенка. Это доблесть. Так там делают героев.
Мохаммед Мера не последний террорист-детоубийца, потому что он в исламистском героическом эпосе – далеко не первый.
Примеры
Четыре года назад в ходе обменной сделки с «Хизбаллой» за трупы двух израильских сержантов-резервистов был освобожден из тюрьмы активист организации Народный фронт освобождения Палестины ливанский друз Самир Кунтар. Он прославился тем, что в ходе террористического рейда в израильский городок Нагария в 1979 году прикладом автомата размозжил голову 4-летней девочке Эйнат Харан, перед этим расстреляв у нее на глазах ее отца.
На родине героя его встречали, как у нас Гагарина. Миллион ливанцев вышли приветствовать освобожденного бойца — четверть населения страны. Лидер «Хизбаллы» шейх Насралла даже впервые вылез из бункера, где прятался с войны 2006 года (и прячется до сих пор). Для Кунтара на родине героя возвели триумфальную арку (она, правда, потом обрушилась – сильно быстро делали). Так здесь чествуют детоубийц. Какой пылкий юноша не размечтается о таких почестях?
Ровно год назад, 7 апреля 2011-го, с территории сектора Газа был подорван российской ПТРК «Корнет» школьный автобус, двигавшийся по шоссе в двух километрах от границы к кибуцу Саад. Школьный автобус не спутаешь ни с чем – он выкрашен в яркий желтый цвет, и прекрасная оптика «Корнета» позволяет это разглядеть. Время было выбрано не случайно: после окончания уроков. Случайно лишь автобус не был полон: водитель ссадил детей за 15 минут до взрыва, в салоне оставался только 16-летний школьник Даниэль Видлих, который приехал из соседнего города навестить бабушку в кибуце. Он и погиб.
Чуть раньше, в марте 2011 года, два двоюродных брата из арабской деревни Аварта в Самарии, 17-летний Хаким и 18-летний Амджад Ауады, проникли ночью в дом семьи Фогель в еврейском поселении Итамар. Зарезали спящих детей – 11-летнего Йоава и 4-летнюю Эльад. Убили родителей. Вышли. Подумали. Вернулись – и зарезали еще 3-месячную Адас в колыбели.
Утром Хаким пошел в школу, а Амджад – в университет (кстати, израильский). Когда стало известно о резне в Итамаре, в секторе Газа начались народные гуляния с танцами на улицах, ХАМАС (тамошняя власть) организовал раздачу сладостей. Через несколько дней братьев взяли. Они во всем признались. Но не раскаялись. Сказали, что гордятся своим поступком. Пожалели, что в спешке не нашли в доме еще двоих детей семьи Фогель — зарезали бы и их.
В январе был суд над одним из братьев. По случаю этого события официальное палестинское телевидение (то есть не хамасовское в Газе, а легитимной власти, которую спонсирует весь мир и которой достанется будущее государство) посвятило убийцам отдельный выпуск программы типа «От всей души», их называли «героями», «легендами», читали посвященные им стихи. Родственники рассказывали, как все любят этих замечательных юношей, как, благодаря им, прославилась вся деревня, стал почетным род… Добрые самаритяне.
Да что говорить о деревне в пасторальной самарийской глуши! Не то же самое творится сегодня в отношении нового героя – Мохаммеда Мера – в Тулузе, в ставшем уже давно мусульманским Марселе, в Париже – нашей европейской мечте? Да во всем мире! Во всемирной паутине, даже по-русски.
«Пал смертью героев великий воин Мухаммед Мера»… «Один муджахид в лице Мухаммада Мера, уже заставил Францию прибегнуть к отчаянным действиям……) альх1амдулиллах1.!! трудно представить что будет если таких муджахидов будет там около 300. но определенно ясно, что один в поле воин, если это Воин Аллах1а.!!!!!!!!! альх1амдулиллах1.!! Аллах1у Акбар.!!»… «Мухаммад Мера очередной герой этой Уммы Маша Аллах.Герой на ряду с другими героями такими как Нидаль Хаса , Мухаммад Буйери и тд. А эти кафирские хрюшки будут хрюкать и дальше. Это вполне понятно для тех, кто знает свою религию».
К его дому в Тулузе приносят цветы. Учительница английского в государственном французском лицее (не мусульманка!) предлагает ученикам почтить память павшего вставанием. Случись ему уцелеть при штурме – толпы девушек осаждали бы тюрьму, засыпали бы его письмами с признаниями в любви и предложениями замуж. Страница в «Фейсбуке» «Спасибо Мохаммеду Мера» ломится от восторженных посетителей.
Его отец, алжирский репатриант из Франции, обещает потратить жизнь на адвокатов, но все-таки засудить французские спецслужбы за убийство своего сына – его могли взять живым, не захотели. Жизни не понадобится. Алжирская адвокатесса Мера-старшего уже объявила, что располагает двумя 20-минутными записями с доказательствами. Я не удивлюсь, если французская Фемида еще будет платить за смерть этого серийного убийцы его безутешным родственникам. Ведь платит же израильский соцстрах пожизненную пенсию «за утрату кормильца» семьям арабов-израильтян, совершивших теракты-самоубийства.
Тождества
Трудно удержаться на грани политкорректности. Отморозки, нелюди, зверье есть в любом обществе, в любом народе, среди приверженцев любой религии, представителей любой культуры.
Не их наличие и даже не их количество делают это общество больным, народ презренным, религию вредной, культуру античеловечной. А отношение к ним. Являются ли носители этих качеств, люди, совершающие эти поступки, отщепенцами, гнилыми яблоками, стыдятся ли их, чураются, оберегают от их влияния детей. Или наоборот.
Современная исламистская культура с подачи ее идеологов и вождей делает из них героев, образец. Это не проходит даром.
В любом обществе – мусульманское в странах ислама и странах Европы не исключение – экстремистов, приверженцев насилия и апологетов ненависти меньшинство. Идеологам воинствующего ислама удалось превратить это меньшинство в пример для подражания, магнит и ориентир. Это неизбежно сказывается на характере всего общества, определяет его мейнстрим. И в конечном счете – судьбу.
Когда-то это касалось лишь стран ислама, обрекших себя на Средневековье. Когда-то это казалось проблемой Израиля, очутившегося волею исторической судьбы в центре исламского мира, и эгоистичный Запад по-страусиному надеялся свести уже развернувшуюся войну цивилизаций к локальному конфликту двух неразумных народов, по-детски не умеющих поделить территорию. Но этой войне тесно на пятачке Ближнего Востока, она глобальна. Сегодня ее ареной стала Европа.
Франция не случайно выглядит передним краем этой войны. Здесь самая большая мусульманская община Европы: то ли пять миллионов, то ли семь, то ли все девять – никто точно не скажет. К эмигрантам из бывших колоний, автоматом получивших французское гражданство, прибавились африканские беженцы и нелегалы. Они заняли города, они заполнили пригороды. Они изменяют страну под себя, а не себя под страну – в этом вся разница.
Во Франции и самая большая еврейская община в Европе – около 600 тысяч. Сейчас основную часть ее составляют евреи из тех же стран, что мусульманские эмигранты, – выходцы из бывших колоний, Северной Африки. Массовый приток случился почти одновременно – в 50-х. Обе эти разновеликие общины сегодня демонстрируют разницу установочных кодов и национальных культур.
Евреи из африканских стран во Франции, тоже испытавшие на себе трудности обживания, презрения к чужестранцам – как со стороны своих соплеменников, европейских евреев-ашкеназов, так и французов-христиан (антисемитские традиции во Франции всегда были сильны, а правые экстремисты относились к ним ничуть не лучше, чем к арабам из Алжира, Марокко или Туниса), – стали самой успешной иммигрантской общиной Европы. Они полностью интегрированы во французском обществе, внесли огромный вклад в экономику и культуру страны.
Первое поколение мусульманских иммигрантов из Северной Африки тоже интегрировалось, во втором поднялось в более высокие социальные слои, как это происходит со всеми иммигрантами везде, в том числе и в Израиле. Проблемы начались в третьем поколении и усугубились в сегодняшнем, четвертом.
Они приходят к радикальному исламу, отрастили бороды, укрыли своих женщин хиджабами, закрылись в эмигрантских кварталах, сели на социал, не учат французский. Тот же эффект четвертого поколения происходит в мусульманских общинах других стран Европы.
Мусульманский экстремист, француз в четвертом поколении Мохаммад Мера – не исключение, а тенденция. Свежие данные: среди молодых мусульман, уроженцев Великобритании, выросших в практически светских семьях, 37% процентов хотят введения в стране законов шариата, 74% хотели бы, чтобы их жены ходили в парандже, 13% признаются, что они сторонники «Аль-Кайды».
Это можно было бы объяснить национальными особенностями – как волка, мол, не корми, — но родители их были другими. Так что объяснять надо, очевидно, новым динамическим стереотипом общества, идеологической тенденцией, доминирующей поведенческой нормой. Война цивилизаций уже идет, и Европа ее уже проигрывает.
Пример Мохаммеда Мера потому показателен, что отношение к детям – своим и чужим — универсальный тест национального здоровья.
Когда-то Голда Меир, легендарный израильский премьер, которую в Израиле далеко не все почитают, дала свой рецепт разрешения арабо-израильского конфликта. «Мир наступит тогда, — сказала она, — когда они научатся любить своих детей больше, чем ненавидеть наших».
Это диагноз не только локального конфликта. Это диагноз продолжающейся глобальной войны. Пока убийцы детей становятся национальными героями, мира не будет ни в этих народах, ни с ними.
Авторский вариант.
Источник
Парижское представительство самого популярного арабского канала «Аль-Джазира» получило по почте фильм о подвиге Мохаммеда Мера. В 25-минутном сюжете под названием «Аль-Кайда атакует Францию» на фоне цитат из Корана и бодрой музыки последовательно запечатлены три совершенных им теракта.
Как было известно и раньше, тулузский шахид убивал с камерой на груди. Это успели заметить уцелевшие свидетели преступления в еврейской школе. И он сам, когда сидел, осажденный в своей квартире, сообщил полиции, где припрятана сумка с камерой, – позаботился, чтобы его подвиг остался людям. Успел для надежности перегнать запись на флешку (ее нашли у него в кармане джинсов после смерти) и передать копию для монтажа соратникам. Этот импульсивный хлопец, которого сейчас изображают чуть ли не сумасшедшим, «ранимым юношей с психологией подростка», подстраховался от всех случайностей.
К чести «Аль-Джазиры», там решили «по этическим соображениям» не пускать этот фильм в эфир. Хотя нет никакого сомнения, что он появится (если уже не появился) в Сети, по крайне мере, на исламистских сайтах.
Но большинство нормальных людей этого не посмотрит. Родственникам убитых, слава богу, не придется переживать свою трагедию заново, слышать предсмертные крики жертв (они есть на видео – поделились в «Аль-Джазире»). Они не увидят, как погиб 4-летний Габриэль Сандлер и его старший брат, 6-летний Арье, как 8-летняя Мирьям Монсонего пыталась спастись — побежала, как убийца ее нагнал, схватил за волосы, притянул к себе, выстрелил в голову, потом сделал контрольный выстрел в уже лежащую на земле. У него был 45-й кольт – пушка, пробивающая доску, как яичную скорлупу, — что он для детского тельца, да еще и в упор?
Видеть этого нельзя. Но знать, что это было, как это было – надо. Чтобы понять всю степень изуверства.
А это зачем?
Чтобы убрать знак равенства.
Разве он есть?
Уравнения
В день теракта, 19 марта, комиссар по иностранным делам и политике безопасности Евросоюза баронесса Кэтрин Эштон, выступала в Брюсселе на давно запланированной встрече с палестинскими детьми.
- Когда мы думаем над тем, что произошло сегодня в Тулузе, — сказала она им, по поводу случившегося, — мы вспоминаем трагические события в Норвегии, Сирии и особенно в Газе. Мы не имеем права забывать о детях, лишившихся жизни из-за агрессии и политических интересов.
В Израиле возмутились. Шум поднялся до уровня министра иностранных дел и премьера.
- Невозможно сравнивать резню детей в Тулузе, включая контрольный выстрел в голову 8-летней девочке и операции против террористов в секторе Газы, — заявил Нетаниягу.
Баронессе пришлось объяснять, что ее неправильно поняли. Но если абстрагироваться от израильского эгоцентризма, понять-то ее как раз можно. Что еще она могла сказать о случившемся не ко времени теракте, выступая перед палестинскими детьми в штаб-квартире ЕС?
Что такой же герой, как те шахиды, которых им представляют как главных героев палестинского народа на уроках, в учебниках и в детских программах палестинского ТВ, называют их именами улицы и площади в палестинских городах, сегодня расстрелял еврейских детей уже здесь, у нас под боком? Что это отвратительно? Нет же! Это детям Газы надо выражать сочувствие в штабе ЕС. Но раз уж – такая незадача! – как раз сегодня пострадали не они, а наоборот, еврейские дети, она должна была сказать, что жалеет и их. Однако – точно так же, как детей в Газе. А уж заодно, чтобы политкорректность полная – и норвежских, и сирийских.
Политкорректно? Вполне. Арабский отморозок убил еврейских детей в Тулузе. А израильская военщина убивает арабских детей в Газе. Нам, европейцам, всех детей одинаково жалко, и всех их убийц мы одинаково осуждаем. Полная взвешенность.
Неудобно лишь получилось, что ровно через день, когда французская полиция вышла на связь с тулузским террористом, он точно так же объяснил мотивы и своего поступка: пришел в еврейскую школу отомстить за гибель арабских детей в Газе.
Этому французу в четвертом поколении все уши прожужжали преступлениями израильтян в Палестине. Неважно, кто это делал и где: в мечетях, кружках исламистов, в лагерях боевиков в Пакистане и Афганистане или в европейских СМИ.
Для мирового сообщества это такой же факт, как для него. В Газе во время операций израильской армии гибнут дети? Да – иногда гибнут. Боевики прикрываются ими как живым щитом. Размещают ракетные установки, из которых обстреливают израильские населенные пункты, в школьных дворах, на крышах жилых домов – и бывает, что при ответных обстрелах вместе с ними гибнут дети. То, что для израильской военщины они никогда не бывают и не могут быть целью, – не волнует восторженных критиков Израиля. Есть жертвы? Виноваты! Если для просвещенных европейцев нет разницы в методах и мотивах – почему она должна быть для экзальтированного исламиста?
Только они требуют международных санкций против Израиля, бойкота, общественного осуждения. А он действует в меру собственного разумения и национального темперамента: берет 45-й кольт и идет в еврейскую школу.
В мире, куда он себя поместил, убийство еврея – богоугодное дело. И не существует табу на убийство ребенка. Это доблесть. Так там делают героев.
Мохаммед Мера не последний террорист-детоубийца, потому что он в исламистском героическом эпосе – далеко не первый.
Примеры
Четыре года назад в ходе обменной сделки с «Хизбаллой» за трупы двух израильских сержантов-резервистов был освобожден из тюрьмы активист организации Народный фронт освобождения Палестины ливанский друз Самир Кунтар. Он прославился тем, что в ходе террористического рейда в израильский городок Нагария в 1979 году прикладом автомата размозжил голову 4-летней девочке Эйнат Харан, перед этим расстреляв у нее на глазах ее отца.
На родине героя его встречали, как у нас Гагарина. Миллион ливанцев вышли приветствовать освобожденного бойца — четверть населения страны. Лидер «Хизбаллы» шейх Насралла даже впервые вылез из бункера, где прятался с войны 2006 года (и прячется до сих пор). Для Кунтара на родине героя возвели триумфальную арку (она, правда, потом обрушилась – сильно быстро делали). Так здесь чествуют детоубийц. Какой пылкий юноша не размечтается о таких почестях?
Ровно год назад, 7 апреля 2011-го, с территории сектора Газа был подорван российской ПТРК «Корнет» школьный автобус, двигавшийся по шоссе в двух километрах от границы к кибуцу Саад. Школьный автобус не спутаешь ни с чем – он выкрашен в яркий желтый цвет, и прекрасная оптика «Корнета» позволяет это разглядеть. Время было выбрано не случайно: после окончания уроков. Случайно лишь автобус не был полон: водитель ссадил детей за 15 минут до взрыва, в салоне оставался только 16-летний школьник Даниэль Видлих, который приехал из соседнего города навестить бабушку в кибуце. Он и погиб.
Чуть раньше, в марте 2011 года, два двоюродных брата из арабской деревни Аварта в Самарии, 17-летний Хаким и 18-летний Амджад Ауады, проникли ночью в дом семьи Фогель в еврейском поселении Итамар. Зарезали спящих детей – 11-летнего Йоава и 4-летнюю Эльад. Убили родителей. Вышли. Подумали. Вернулись – и зарезали еще 3-месячную Адас в колыбели.
Утром Хаким пошел в школу, а Амджад – в университет (кстати, израильский). Когда стало известно о резне в Итамаре, в секторе Газа начались народные гуляния с танцами на улицах, ХАМАС (тамошняя власть) организовал раздачу сладостей. Через несколько дней братьев взяли. Они во всем признались. Но не раскаялись. Сказали, что гордятся своим поступком. Пожалели, что в спешке не нашли в доме еще двоих детей семьи Фогель — зарезали бы и их.
В январе был суд над одним из братьев. По случаю этого события официальное палестинское телевидение (то есть не хамасовское в Газе, а легитимной власти, которую спонсирует весь мир и которой достанется будущее государство) посвятило убийцам отдельный выпуск программы типа «От всей души», их называли «героями», «легендами», читали посвященные им стихи. Родственники рассказывали, как все любят этих замечательных юношей, как, благодаря им, прославилась вся деревня, стал почетным род… Добрые самаритяне.
Да что говорить о деревне в пасторальной самарийской глуши! Не то же самое творится сегодня в отношении нового героя – Мохаммеда Мера – в Тулузе, в ставшем уже давно мусульманским Марселе, в Париже – нашей европейской мечте? Да во всем мире! Во всемирной паутине, даже по-русски.
«Пал смертью героев великий воин Мухаммед Мера»… «Один муджахид в лице Мухаммада Мера, уже заставил Францию прибегнуть к отчаянным действиям……) альх1амдулиллах1.!! трудно представить что будет если таких муджахидов будет там около 300. но определенно ясно, что один в поле воин, если это Воин Аллах1а.!!!!!!!!! альх1амдулиллах1.!! Аллах1у Акбар.!!»… «Мухаммад Мера очередной герой этой Уммы Маша Аллах.Герой на ряду с другими героями такими как Нидаль Хаса , Мухаммад Буйери и тд. А эти кафирские хрюшки будут хрюкать и дальше. Это вполне понятно для тех, кто знает свою религию».
К его дому в Тулузе приносят цветы. Учительница английского в государственном французском лицее (не мусульманка!) предлагает ученикам почтить память павшего вставанием. Случись ему уцелеть при штурме – толпы девушек осаждали бы тюрьму, засыпали бы его письмами с признаниями в любви и предложениями замуж. Страница в «Фейсбуке» «Спасибо Мохаммеду Мера» ломится от восторженных посетителей.
Его отец, алжирский репатриант из Франции, обещает потратить жизнь на адвокатов, но все-таки засудить французские спецслужбы за убийство своего сына – его могли взять живым, не захотели. Жизни не понадобится. Алжирская адвокатесса Мера-старшего уже объявила, что располагает двумя 20-минутными записями с доказательствами. Я не удивлюсь, если французская Фемида еще будет платить за смерть этого серийного убийцы его безутешным родственникам. Ведь платит же израильский соцстрах пожизненную пенсию «за утрату кормильца» семьям арабов-израильтян, совершивших теракты-самоубийства.
Тождества
Трудно удержаться на грани политкорректности. Отморозки, нелюди, зверье есть в любом обществе, в любом народе, среди приверженцев любой религии, представителей любой культуры.
Не их наличие и даже не их количество делают это общество больным, народ презренным, религию вредной, культуру античеловечной. А отношение к ним. Являются ли носители этих качеств, люди, совершающие эти поступки, отщепенцами, гнилыми яблоками, стыдятся ли их, чураются, оберегают от их влияния детей. Или наоборот.
Современная исламистская культура с подачи ее идеологов и вождей делает из них героев, образец. Это не проходит даром.
В любом обществе – мусульманское в странах ислама и странах Европы не исключение – экстремистов, приверженцев насилия и апологетов ненависти меньшинство. Идеологам воинствующего ислама удалось превратить это меньшинство в пример для подражания, магнит и ориентир. Это неизбежно сказывается на характере всего общества, определяет его мейнстрим. И в конечном счете – судьбу.
Когда-то это касалось лишь стран ислама, обрекших себя на Средневековье. Когда-то это казалось проблемой Израиля, очутившегося волею исторической судьбы в центре исламского мира, и эгоистичный Запад по-страусиному надеялся свести уже развернувшуюся войну цивилизаций к локальному конфликту двух неразумных народов, по-детски не умеющих поделить территорию. Но этой войне тесно на пятачке Ближнего Востока, она глобальна. Сегодня ее ареной стала Европа.
Франция не случайно выглядит передним краем этой войны. Здесь самая большая мусульманская община Европы: то ли пять миллионов, то ли семь, то ли все девять – никто точно не скажет. К эмигрантам из бывших колоний, автоматом получивших французское гражданство, прибавились африканские беженцы и нелегалы. Они заняли города, они заполнили пригороды. Они изменяют страну под себя, а не себя под страну – в этом вся разница.
Во Франции и самая большая еврейская община в Европе – около 600 тысяч. Сейчас основную часть ее составляют евреи из тех же стран, что мусульманские эмигранты, – выходцы из бывших колоний, Северной Африки. Массовый приток случился почти одновременно – в 50-х. Обе эти разновеликие общины сегодня демонстрируют разницу установочных кодов и национальных культур.
Евреи из африканских стран во Франции, тоже испытавшие на себе трудности обживания, презрения к чужестранцам – как со стороны своих соплеменников, европейских евреев-ашкеназов, так и французов-христиан (антисемитские традиции во Франции всегда были сильны, а правые экстремисты относились к ним ничуть не лучше, чем к арабам из Алжира, Марокко или Туниса), – стали самой успешной иммигрантской общиной Европы. Они полностью интегрированы во французском обществе, внесли огромный вклад в экономику и культуру страны.
Первое поколение мусульманских иммигрантов из Северной Африки тоже интегрировалось, во втором поднялось в более высокие социальные слои, как это происходит со всеми иммигрантами везде, в том числе и в Израиле. Проблемы начались в третьем поколении и усугубились в сегодняшнем, четвертом.
Они приходят к радикальному исламу, отрастили бороды, укрыли своих женщин хиджабами, закрылись в эмигрантских кварталах, сели на социал, не учат французский. Тот же эффект четвертого поколения происходит в мусульманских общинах других стран Европы.
Мусульманский экстремист, француз в четвертом поколении Мохаммад Мера – не исключение, а тенденция. Свежие данные: среди молодых мусульман, уроженцев Великобритании, выросших в практически светских семьях, 37% процентов хотят введения в стране законов шариата, 74% хотели бы, чтобы их жены ходили в парандже, 13% признаются, что они сторонники «Аль-Кайды».
Это можно было бы объяснить национальными особенностями – как волка, мол, не корми, — но родители их были другими. Так что объяснять надо, очевидно, новым динамическим стереотипом общества, идеологической тенденцией, доминирующей поведенческой нормой. Война цивилизаций уже идет, и Европа ее уже проигрывает.
Пример Мохаммеда Мера потому показателен, что отношение к детям – своим и чужим — универсальный тест национального здоровья.
Когда-то Голда Меир, легендарный израильский премьер, которую в Израиле далеко не все почитают, дала свой рецепт разрешения арабо-израильского конфликта. «Мир наступит тогда, — сказала она, — когда они научатся любить своих детей больше, чем ненавидеть наших».
Это диагноз не только локального конфликта. Это диагноз продолжающейся глобальной войны. Пока убийцы детей становятся национальными героями, мира не будет ни в этих народах, ни с ними.
Авторский вариант.
Источник