Социалисты, социал-демократы, коммунисты и современные европейские и американские "прогрессивные либералы" имеют много общего. Характерной чертой большинства идейных левых является эгоцентризм и движимость преувеличенными потребностями своего эго, это выражается в жажде власти, тщеславии, зависимости от постороннего мнения и желании заслужить похвалу и одобрение разного рода авторитетов.
В Америке и Европе они удовлетворяют эту потребность, выступая в авангарде прогрессивных сил, ратующих за радикальные перемены в государстве и обществе. Так они привлекают к себе внимание и самоутверждаются в качестве передовых, добрых, инициативных, смелых и умных людей – этаких современных пророков.
Правых, консерваторов, перемены как таковые интересуют мало, в том смысле, что им не нужны перемены лишь ради перемен или сопротивление переменам лишь ради сопротивления. Каждый отдельный случай консерваторы рассматривают по существу и, в зависимости от выводов, формулируют свою позицию: либо за перемены, если они конструктивны, либо против – если перемены деструктивны.
Именно потребность в общественных потрясениях толкает левых на защиту идеи равенства, которая, в их понимании, сопряжена с такими революционными пертурбациями в обществе, как усиление позиций меньшинств, перераспределение капитала, передел имущества, увеличение налогов, усиление социальных государственных структур. В общем - со всем тем, что способствует вмешательству государства в частную жизнь и искусственной уравниловке в ущерб свободе и правам личности.
ЧЕЛОВЕЧЕСКАЯ ПРИРОДА
Приверженцы левых идеологий отвергают идею о врожденных свойствах человеческой природы, идею о наличии передаваемых из поколения в поколение неизменных качеств и характерных черт. Левые не признают эту теорию потому, что она идет вразрез с их амбицией, нацеленной на создание "человека новой формации", с их самонадеянной верой в "социальную инженерию" путем воспитания, внушения и прочих видов обработки общественного мнения. Не удивительно, что Сталин активно поддерживал теорию эволюции Лысенко и прочие учения, согласно которым человек - это всего лишь пластелин, из которого можно вылепить все, что угодно.
Сторонники консерватизма, напротив, убеждены, что природа наделила человека некими общечеловеческими чертами, наличие которых надо, как минимум, признать. И если это черты отрицательные, как, например, эгоизм и агрессивность – то пытаться с ними бороться или же обернуть их на пользу человеку. В конце концов, эгоизм, как и лень (если не давать им волю) вполне могут считаться двигателями технологического прогресса и экономического развития индивида и общества. Однако в ответ на эту доказавшую себя на практике теорию, левые обвиняют правых в отсутствии "сострадания" и "милосердия" к ближнему.(Например, у израильских левых: трепетно уважительное отношение к Исламу и религиозным мусульманам сочетается с презрительным отношением к иудаизму и тем, кто его исповедует. Прим. пер.)
РЕЛИГИЯ И ЦЕРКОВЬ
Неприятие религии вообще и религиозной морали, в частности, стало для многих, начиная с конца 19 века, поводом для принятия идеологии коммунизма. Причина использования левыми идеологами этой "болевой точки" в своих целях понятна, учитывая, что они не признают никакого авторитета кроме своего собственного, считая всякую альтернативу угрозой своей - стремящейся к абсолютной - власти.
Проповедники религии предлагают людям свои представления о морали и нравственности, основанные на глубоком убеждении, что элементарные человеческие этические нормы необходимы для существования цивилизованного гражданского общества. Для левых подобные нормы являются ненужным хламом, или даже "опиумом", мешающим строить общество нового типа с его аморальной моралью и безнравственной нравственностью. Так, например, "прогрессивные либералы" отстаивают полную сексуальную свободу на общественном уровне, хотя в этом виде она подразумевает не что иное, как безответственное отношение людей друг к другу. Когда же начинают проявляться плачевные результаты этой "сексуальной неразбочивости" (неполные семьи, брошенные дети, гомосексуальные браки, вен. болезни), то появляются авторитарные вожди и говорят народу: "Государство возьмет на себя ответственность за вашу жизнь и благополучие. Мы позаботимся о вас и наведем порядок, только дайте нам эту возможность". Цена этого порядка известна: права и свобода личности.
Однако, стоит заметить, что неприязнь левых атеистов к христианству, как самой массовой на Западе религии, не распространяется на религии примитивные. Тут картина обратная - левые активно защищают свободу вероисповедания всяческих религиозных меньшинств, вплоть до самых маргинальных. Тем самым они доказывают, что причина их нелюбви к религии кроется не в религии как таковой, а в масштабах угрозы, которую она представляет для их власти над людьми. А именно: могущественная, почитаемая миллионами религия куда опасней с точки зрения её влияния на умы и души, чем та или иная секта.
АНТИРАСИСТСКОЕ ЛИЦЕМЕРИЕ
Борьба с расизмом – навязчивая идея современных левых. Объявив себя "хорошими парнями", они не упускают случая обвинить оппонентов – помимо прочих грехов - в расизме. Но недавняя история показывает, что левой идеологии и практике расизм вовсе не чужд.
До начала Второй Мировой войны проблемы расизма левых почти не интересовали. Их идол - Карл Маркс - отзывался о евреях с ненавистью и презрением. Советские власти стремились задушить яркие национальные проявления русского народа, неговоря уже о евреях. Другое дело, что сами левые никогда в этом не признавались, пытаясь завуалировать все проявления своего расизма примитивной демагогией. Более того, я убежден, что современная левая идея – близнец нацизма. Слишком уж много у них общего.
Одним из доказательств тому является факт, что Гитлер – а с ним и другие лидеры нацизма – открыто заявляли о себе как о социалистах, а полное название его партии: "Национал-Социалистическая Немецкая Рабочая Партия". Не зря Гитлер и Сталин поначалу были союзниками - пока не пришли к столкновению из-за захватнических амбиций. Повторяю: это был конфликт амбиций, а не идеологий! До этого момента между ними было полное взаимопонимание и сотрудничество, позволившее Гитлеру существенно укрепить свои позиции и развязать войну.
Марксистом и социалистом изначально был и основатель фашизма – Муссолини. (Позже, став фашистом, он отступил от марксистской идеи классовой борьбы, но, оставаясь "лидером пролетариата", был верен многим социалистическим принципам). Социализм Гитлера и Муссолини был с националистическим окрасом, а социализм левых – с окрасом интернационалистическим. Как бы то ни было, и те, и другие были ярыми противниками свободы в сфере политики и экономики и ратовали за усиление гос. аппарата в ущерб свободе личности. Помимо общности взглядов и ценностей, методы борьбы с врагами – и прежде всего с врагами внутренними – у них тоже были одинаковые.
Однако современные левые – включая историков – все эти неудобные факты игнорируют или замалчивают. В исторических телепрограммах феномен нацизма осуждается со всей жесткостью и, но когда заходит речь о преступлениях большевизма, тон подачи информации коренным образом меняется и становится снисходительным, даже – понимающим. А ведь сталинские репрессии, равно как и зверства других "диктаторов от коммунизма", направленные против их народа под предлогом борьбы с "классовыми врагами" или "врагами народа", не уступают по массовости и жестокости преступлениям, совершенным нацистами по отношению к другим народам.
ЛЕВЫЙ РАСИЗМ
Этот расизм очень своеобразен, но от этого он не перестает быть расизмом. Я имею в виду распространенную сегодня в среде левых радикалов ненависть к Америке. В том числе – и далеко не в последнюю очередь – ненависть к собственной стране левых американцев. Ноум Хомский – ярчайший тому пример. Тем не менее, как показали события 11 сентября 2001 года, эта ненависть чревата страшными последствиями и отмахиваться от неё, как от чего-то пустякового, никак нельзя. Мне кажется, что неважно, от кого исходит интенсивная, смертоносная ненависть – от исламских фундаменталистов или от "либералов". Главное - она опасна как таковая самим фактом своего существования.
Жгучая ненависть к свободному предпринимательству и вечным человеческим ценностям - вот идейная платформа, на которой сегодня совместно выступают мусульманские фундаменталисты и западные левые. Не удивительно, что левые оправдывают мусульманский террор! Ведь исламские фанатики стремятся вернуть нас во времена феодализма, что уже пытались сделать коммунистические режимы. Взять хотя того же Сталина, Мао, Пол Пота или Ким Ир Сена, - все они метили на роль не просто царя, а Бога, требуя соответствующего поклонения и массовых жертвоприношений.
Заигрывания с расизмом проявляются и в двойных стандартах, которыми левые активно пользуются, противопоставляя европейцев не-европейцам. Я имею в виду всепрощение, с которым левые относятся к любым варварствам, совершаемым не-европейцами (мол, что с них взять) и в то же время эти "либералы" неустанно критикуют западные правительства за "негуманное" обращение с нелегальными иммигрантами. Но мы не слышим их гневных выступлений относительно происходящих в Африке мини-Катастроф. Тем самым они признаются в том, что, вопреки собственным декларациям, разделяют нации на "цивилизованные" и "дикарские", и что каждая из этих категорий заслуживает, по их мнению, разного к себе отношения. Что это, если не расизм?
Ещё один вопиющий пример расизма – это так называемая "корректирующая дискриминация", борьбе за которую левые посвятили 30 последних лет. Речь идет о преднамеренной дискриминации белого населения при приеме в ВУЗы и на работу.
На чисто демагогическом уровне, они оправдывают такую расистскую политику необходимостью "восстановить баланс" и "привнести разнообразие" в структуры, где доселе доминируют белые. Если бы их действительно волновала справедливость, то они бы ратовали за реализацию тех же принципов в прессе и научной сфере, особенно в области общественных и гуманитарных наук, где левые правят практически безраздельно, что не сулит этим наукам ничего, кроме застоя. Однако никакой "корректирующей дискриминации" в пользу инакомыслящих здесь нет и не предвидится. Видимо, известное выражение Вольтера "Я с тобой не согласен, но готов умереть за твое право высказывать свое мнение" чуждо тем, кто сегодня называет себя "прогрессивными либералами".
Поэтому, на мой взгляд, борьба за "корректирующую дискриминацию" используется левыми в качестве очередного повода для самовосхваления и претензий на интеллектуальное и моральное превосходство над всеми остальными.
Самым достойным ответом сторонникам всяческого вида дискриминаций являются знаменитое высказывание Мартина Лютера Кинга: "Я мечтаю, чтобы наступил тот день, когда о моих детях будут судить не по цвету их кожи, а по их человеческим качествам".
ЛЕВЫЙ АНТИСЕМИТИЗМ
Сегодня в левой среде получил распространение новый, своеобразный вид расизма – антиизраилизм, являющийся, по сути, версией антисемитизма. Израильтянам – а через них и всем евреям – отведена роль ненавистных "угнетателей", со всеми вытекающими последствиями.
В этом нет ничего зазорного и том, что человеку свойственно быть верным своему народу, своей родине. Если бы это было не так, история не знала бы таких понятий, как община, нация, общество, народ. Таким образом, верность "своим" - явление естественное и потому универсальное. Но это вовсе не значит, что симпатия к "своим" автоматически подразумевает антипатию, а тем более ненависть к другим.
Но левым такой подход не выгоден. Они предпочитают клеймить своих консервативных оппонентов фашистами и ксенофобами, одержимыми примитивными – чуть ли не животными – инстинктами. Тем самым они противопоставляют их себе – таким прогрессивным, человечным и человеколюбивым. Но борясь с консерваторами, прогрессисты на самом деле сражаются с мнимым демоном, тогда как демон реальный – и очень опасный – удовлетворенно потирает руки и набирает силу.
РАВЕНСТВО И БРАТСТВО
Для начала – немного истории. Большевистская революция 1917 года сыграла существенную роль в мировой политической истории. Однако не менее судьбоносными по праву считаются и три другие революции: английская 1643 года, американская 1776-го и французская 1789 года. Но если английская и американская были революциями консервативными, призванными уничтожить тиранию и утвердить демократические права и свободы человека, то революция французская существенно от них отличалась. По сути, она стала воплощением левизны как в идейном, так и в практическом смысле (в первую очередь это относится к методам, которые применяли её вожди для осуществления своих целей). А именно: эта революция была нацелена на разрушение существующего порядка во имя кардинальных социальных перемен и учреждения Нового Порядка, Нового Мира, обернувшегося жесточайшей Новой Тиранией. Революция эта стала и примером того, как высокие идеалы, во имя которых она совершается, становятся всего лишь прикрытием для страшных преступлений, массового террора.
Равенство было одним из таких идеалов. И французские революционеры наглядно показали, что борьба за равенство и братство может прекрасно сочетаться с тиранией. Впоследствии, этим же сомнительным принципом стали руководствоваться Наполеон, Ленин, Сталин, Мао, Пол Пот и другие.
Так в чем же кроется причина одержимости идеей равенства? На мой взгляд, эта одержимость вызвана страстным желанием левых низвергнуть все существующие общественные и властные структуры, авторитеты, порядки и ценности. И все это ради того, чтобы самим занять руководящие посты и сформировать новые структуры, увековечивающие их собственную власть. Борьба за равенство – просто очень удобный для этого предлог.
НРАВСТВЕННАЯ УРАВНИЛОВКА
Стремление уравнять и подогнать всех под некий искусственный шаблон неизбежно влечет за собой насилие над человеком. Поведение политических Прокрустов со времен французской революции – яркое тому доказательство. (Хотя, например, по сравнению со Сталиным Прокруст выглядит просто невинной овечкой.) Тем не менее и сегодня левые верны своему принципу "не хотите – заставим", они убеждены, что вправе навязать людям свою модель счастья. А ведь такой подход губителен не только для личности и общества, но и для самих левых, поскольку их отказ признать существование различий между разными группами населения приводит к тому, что многие общественные проблемы "заметаются под ковер" и там разрастаются до масштабов серьезного – глубинного – конфликта, от которого страдают в том числе и левые.
НОВЫЕ НАПРАВЛЕНИЯ
Одной модных и прочно закрепившихся в левой среде тенденций является политкорректность. Действует она по двум основным направлениям: во-первых, пытается изменить наше восприятие и, как следствие, отношение к некоторым группам людей при помощи подмены понятий, а во-вторых - в лучших традициях тоталитарных режимов - попросту ограничить поступление информации и урезать свободу слова.
Помимо своей приверженности политкорректности, левые вступили в союз с зелеными, которые, в свою очередь, практически слились с красными. Что вполне логично: ведь политика радикалов, выступающих под именем защитников окружающей среды, это политика внешнего вмешательства, регулирования планирования в ущерб индивидуальной свободе человека и во благо тех, кто стремится к абсолютной власти.
Зеленые кричат, что если человечество не прекратит транжирить природные ресурсы, то скоро мы исчерпаем все нефтяные запасы. Логично было бы ожидать, что они будут приветствовать добычу гидрокарбонатов из глинистого сланца. Этого повсеместного природного ресурса хватило бы для обеспечения всех нефтяных нужд на сотни лет. Однако зеленые борются против использования глинистого сланца, утверждая, что он загрязнен. Но и после того, как его научились очищать, они не прекратили кампаний протеста. Остается лишь предположить, что они заинтересованы в том, чтобы человечество оказалось перед проблемой реальной нехватки ресурсов, чтобы им было за что бороться и против чего протестовать.
ЛИЦЕМЕРИЕ АНТИГЛОБАЛИЗМА
Все мы видели бесчинства антиглобалистов в Сиэтле, Давосе и прочих городах, где проходили совещания представителей государств и организаций, обсуждающих проблемы глобализации мировой экономики. Но если внимательно присмотреться, то станет очевидно, насколько лицемерна позиция антиглобалистов. Если бы левых действительно заботили интересы бедняков и отсталых государств, то они бы выступали не против глобализации, а за неё, и даже за более интенсивное её внедрение. Ведь на сегодняшний день основным барьером на пути мировой глобализации является протекционизм в сфере производства сельскохозяйственной продукции. Протекционизм практикуется богатыми странами (Япония, США, ЕС) и бьет по государствам третьего мира, производящим в основном именно такую продукцию. Но как поступают радетели прав "эксплуатируемых и угнетенных"? Они протестуют против политики, направленной на то, чтобы открыть перед бедными странами новые возможности! Разве это не лицемерие?
Это ставит антиглобалистов в один ряд с противниками свободной торговли, а именно – транс национальными корпорациями. Все это свидетельствует лишь об одном: о том, что само участие в протесте для левых важнее, чем смысл и цели этого протеста. Иначе говоря, их главная цель – это протест ради протеста, ради "экшен", ради выплеска накопившейся энергии и самоутверждения.
Вместе с тем, те же левые, когда им выгодно, активно пользуются услугами транснациональных корпораций для продвижения собственных идей и целей, - тех, которых они не могут достичь путем демократических выборов, то есть – в обход воли избирателей.
ИЗБИРАТЕЛЬНОСТЬ ПО ОТНОШЕНИЮ К НАРУШИТЕЛЯМ ЗАКОНА
Избирательность прессы по отношению к освещаемым темам и их подаче уже давно стала притчей во языцах. В том числе, и в вопросах закона и порядка.
Как показывают мои наблюдения, не на всякое массовое убийство левые обращают внимание. Массовые убийства христиан мусульманскими фундаменталистами в Судане, Нигерии, Индонезии, Филипинах левыми систематически игнорируются. Почему?
Почему левые столь избирательны по отношению к злодеяниям? Почему они цепляются к одним – не самым существенным – нарушениям и не замечают другие? Ответ, на мой взгляд, ясен. Их вовсе не волнуют человеческие страдания. Они преследуют одну цель: играть роль супергероя в документальной драме "Борьба добра со злом". Точнее - играть роль маленького, но удаленького Давида, противостоящего огромному Голиафу. Они становятся на сторону слабых (а чаще – лишь кажущихся таковыми) групп, чтобы заслужить репутацию праведников и удовлетворить потребности своего раздутого Эго.
ЧТО ЗНАЧИТ БЫТЬ ЛЕВЫМ?
Вызов, который левые бросают обществу, прост и понятен: материальное благополучие и счастье за просто так. Такое заманчивое предложение трудно не принять. К примеру, разве можно отказаться от предложения распределить чье-то богатство – если и тебе что-то перепадет?
Но за левой идеей равенства стоит нечто большее. А именно: намерение низвергнуть тех, кто преуспел и занять их место. Как говорится, они пытаются – и, бывает, успешно – уравнять людей: чтобы не было богатых, а все были одигаково бедными. Разумется, за исключением их самих. Такова подоплека, скрывающаяся за лозунгами о равенстве и братстве – суть ее: безмерный эгоцентризм и жажда власти. Как в "Скотном дворе" Джорджа Оруэлла, левые хотят быть "равнее других". Несмотря на "народную" риторику, они всегда были высокомерными элитистами, презирающими народ, считая себя авангардом, способным и должным управлять всем остальным "быдлом". Опыт Советского Союза, где номенклатура имела привилегии, недоступные большинству граждан, – наглядно это показал.
КОМПЛЕКС ВИНЫ И САЛОННЫЕ ЛИБЕРАЛЫ
Еще одним психологическим мотивом поведения левых считается комплекс вины. Но и тут не все однозначно. Утверждение, согласно которому богатые испытывают чувство вины, видя нищету окружающих, кажется мне надуманным. Это не более чем высокопарные слова, которыми балуются салонные либералы, дабы возвысить себя в своих же собственных глазах.
Тот факт, что многие левые – в том числе и среди большевиков – являются выходцами из богатых семей, еще не служит доказательством того, что они руководствуются чувством вины. Скорее, это лишь подтверждает, что салонные либералы, пресытившись материальными благами, жаждут теперь удовлетворения своих эмоциональных потребностей, как то: развеять скуку на демонстрациях, получить новые впечатления, прославиться, почувствовать себя особенными, значимыми, влиятельными.
Но есть еще один, более существенный, аспект комплекса вины. Он заключается в том, что некоторые хотят слыть людьми сострадательными, даже не будучи такими на самом деле. Сознавая отсутствие данного сантимента в себе, они начинают требовать, чтобы, к примеру, государство было щедрее по отношению к обездоленным. Таким образом, они освобождают себя от личной ответственности и необходимости что-то делать самим. Помимо этого, они надеются, что за разговорами о сострадании никто не заметит отсутствия этого чувства в них самих.
Так, некоторые левые "с пониманием" отнеслись к теракту 11 сентября 2001 года. Это наглядное доказательство того, что ни о каком сострадании речи тут быть не может, а дело лишь в ненависти к существующей системе, которую им еще не удалось подчинить себе.
Еще один пример – социальный. Левые постоянно выступают за права слабых слоев населения, но при этом совсем не стремятся находиться в их обществе, жить в их окружении. И если дела говорят громче, чем слова, то их человеколюбие – всего лишь риторика. Пустая демагогия, с помощью которой они пытаются закрепить за собой имидж "хороших парней".
Взять, хотя бы, следующий пример. Представители американского шоу-бизнеса повадились навещать Фиделя Кастро. Еще бы! Ведь он устраивает им шикарные приемы в своем дворце! Впечатленные спектаклем, салонные либералы из Беверли-Хиллз не стесняются выражать свое восхищение "гостеприимным хозяином" и "приятным, умным собеседником". При этом они призывают "аморальное" правительство Америки "пойти навстречу Кубе" и отменить эмбарго. Только вот за всем этим шоу улыбок и дружеских рукопожатий они забывают, что Кастро уничтожил десятки тысяч граждан своей страны, а за заборами его царского дворца - тюрьмы и лагеря, в которых находятся еще более ста тысяч человек. (Согласно отчетам организаций по правам человека, на сегодняшний день в Кубе самое большое количество заключенных на душу населения.) Не говоря уже о страданиях остального населения, большинство которого мечтает сбежать в ту самую раскритикованную в пух и прах салонными либералами Америку. Впрочем, ни Стивен Спилберг, посетивший Кастро, ни Оливер Стоун, посвятивший этому диктатору фильм, ни Кевин Костнер, ни Джек Николсон, ни все 160 певцов, артистов и прочих баловней американской судьбы, подписавших петицию в защиту Кубы от Америки, - никто из них не согласился бы поменяться с этими несчастными кубинцами местами.
ЛЕВИЗНА КАК РЕЛИГИЯ
Согласно иудаизму и христианству, человек должен углубиться в себя, в свою совесть и осознать свои ошибки, тогда как марксизм предлагает возложить всю вину на других и продолжать жить с чувством выполненного долга, да еще и учить жить других.
Для некоторых приверженцев левой идеологии она – эта идеология - стала самой настоящей религией. Видимо, сказывается естественная для человека потребность во что-то верить. Принятие на веру красиво звучащих постулатов, не имеют под собой никакой реальной основы, ставит левизну в один ряд с другими религиями. Приверженцы Левизны абсолютно нетерпимы к своим конкурентам.
Те, кто имел счастье находиться долгое время среди левых интеллектуалов (мне довелось общаться с ними в университете в течение 12 лет), знает, с каким трепетным и почитанием они относятся к сочинениям Маркса. Это трепетное почитание не уступает таковому верующих к священным писаниям. Левые мыслители постоянно заняты толкованием его работ, пишут бесчисленные пространные трактаты на тему "Что на самом деле имел в виду Маркс?". Таким образом, в западных университетах марксизм стал особой формой теологии.
ДРУГИЕ ПРИЧИНЫ ЛЕВИЗНЫ
Их несколько: Многих молодых людей привлекает "крутой", интеллектуальный, прогрессивный имидж левых. Отчасти, ими движет революционная романтика: хочется отождествлять себя с борцами за справедливость, способными ради своей правды идти на баррикады, воевать против установленного порядка и противостоять большинству. Отчасти, ими движет конформизм: в некоторых общественных кругах принадлежность к левому лагерю означает принадлежность к интеллектуальной и духовной элите. Там, не быть левым – значит быть изгоем. Чужаком. А кем-то движет юношеская категоричность и неопытность - они еще не до конца осознают, что жизнь – это сложная, неоднозначная штука, и что не всегда можно решить её проблемы неким простым, чудодейственным способом.
Некоторые становятся левыми потому, что недовольны существующим положением вещей, но плохо понимают, как его исправить. Вот они и цепляются за примитивные объяснения и легкие решения, вроде "отнять и поделить" или "государство должно…".
Другие, напротив, движимы чувством собственного превосходства, а простые решения прельщают их потому, что позволяют без особого интеллектуального усилия слыть умником и мудрецом, знающим как решить все мировые проблемы.
Иные – извлекают собственную выгоду из власти левых и их политики.
А некоторые просто нашли удобный способ скрывать человеконенавистничество за маской человеколюбия, а эгоизм – за разглагольствованиями о благе общества.
Стоит обратить внимание на тот факт, что в кругах революционно настроенных леваков очень любят использовать слово "smash", которое в переводе с английского означает "разгромить", "разрушить". То есть этой категории людей просто нравится разрушать. Они ищут социально приемлемые оправдания и формы для реализации своих разрушительных импульсов и находят их в "борьбе за мир и справедливость во всем мире". Так сказать, проявляют неприличную агрессивность в приличных формах.
Стоит упомянуть и о причине биологической, быть может, наиболее спорной из всех. Некоторые исследователи пришли к выводу, что в известном смысле политическая ориентация может передаваться по наследству. Объясняют они это тем, что одни люди склонны к переменам более других. Такие люди нуждаются в постоянном выбросе адреналина и "отдыхают душой", находясь в состоянии стресса и борьбы. Эта неугомонность вызвана не столько социальной неустроенностью, сколько психической нестабильностью. Иначе говоря, речь идет о врожденной особенности психики, делающей человека склонным к экстремизму. Эта особенность, помноженная на "социальную озабоченность", неумолимо толкает человека в революционную общественную деятельность.
Бывает, левые сами признают, что реализация некоторых принципов их идеологии не выгодна им самим, противоречит их частным интересам. Для иллюстрации данного тезиса, приведу слова Джорджа Оруэлла: "Может показаться, что лозунги социализма и коммунизма способны привлечь к себе только нудистов, вегетарианцев, сексуальных маньяков, знахарей, пацифистов и феминисток… фанатичных борцов за контроль рождаемости и старых членов Рабочей партии. Так что самой худшей рекламой социализма являются его приверженцы".
ЭГОЦЕНТРИЗМ
Эгоцентризм является одной из основных психологических черт, характеризующей левых как группу.
Адекватная самооценка и уверенность в себе, несомненно, являются необходимыми и желательными свойствами для каждого человека. Вместе с тем, довольно трудно определить где заканчивается адекватность и начинается самонадеянность, надменность и спесь.
Приверженность таким секулярным религиям, как социализм или коммунизм свидетельствуют о чрезмерной самоуверенности и эгоцентризме их сторонников. Основанием для такого утверждения служит элементарный анализ постулатов левой идеологии и убеждение её апологетов, что под их мудрым руководством в принципе можно переделать, "перевоспитать" саму человеческую природу, а также одним махом решить все экономические проблемы человечества. Уверенность, с одной стороны, что природа им подвластна, и отчаянные попытки подчинить её себе – с другой, привели к тому, что левые диктаторы уничтожали миллионы граждан своих стран, чтобы подогнать все население под свое представление о том, каким должен быть человек, и сделать его управляемым.
В значительной мере именно из-за раздутого эго многие левые отказываются признать ошибочность своих убеждений даже после того, как это абсолютно однозначно доказывает практика. Впрочем, если факты не соответствуют или противоречат их теории, такие факты либо игнорируются, либо скрываются.
Будучи тщеславными эгоцентриками, левые жаждут внимания, стремятся быть на виду, норовят постоянно демонстрировать свою неординарность, выделяться умом, душевностью, добродетельностью, смелостью. И не важно, что все эти качества – мнимые. Им надо показать, что они принадлежат к маленькому элитарному клубу избранных, которые вправе распоряжаться настоящим и будущим человечества.
Будучи людьми амбициозными, они не признают никаких существующих авторитетов, лишающих их возможности оседлать ситуацию. Поэтому они заинтересованы в разрушении всех существующих структур и налаженных систем. Но лишь до тех пор, пока сами не займут руководящие посты. Вот тогда они превращаются в оголтелых консерваторов. Так, например, на протяжении всего существования советского режима, его правители были крайне консервативны и держались за власть всеми силами – ценой репрессий против всякого, кто даже косвенно мог на неё посягнуть. Западные же левые в СМИ, академических и богемных кругах тоже с болезненной ревностью оберегают свой статус, ибо свято верят, что только они – и никто другой – заслуживают почестей и власти.
Это объясняет и то, почему левые "либералы" так ненавидят неолибералов. Казалось бы, между ними должно быть много общего. Но именно это-то и настораживает левых "либералов", которые видят в неолиберализме серьезного – и опасного - конкурента. Напомню, что неолибералы проповедуют идею постепенного экономического и социального прогресса. Они как истинные либералы выступают против централизации власти и вмешательства государства в экономические и социальные процессы. По их мнению, власть должна быть "рассредоточена", чтобы у людей было больше свободы выбора. Они верят, что судьба каждого человека – в его собственных руках, и нечего уповать на подачки государства, а тем более – перекладывать на него ответственность за себя и свою жизнь. Идеология неолиберализма лишена революционной романтики, экстрима и демагогии, характерной для идеологии прогрессистов.
Более того, реальный опыт доказывает, что сильная централизованная власть как раз и тормозит прогресс, создавая препятствия на пути частной инициативы, без которой невозможно развиваться ни экономически, ни творчески, ни интеллектуально. Это уже прямое посягательство на весь смысл существования левых, которые пытаются нас убедить, что сильное государство под их руководством и есть высшее благо для народа.
Хочу отметить, что сказанное мною выше не означает, что потребность в самоутверждении и эгоцентризм свойственны только левым. Это лишь означает, что у левых - как группы - эти свойства получили политическое выражение. Иначе говоря, левизна есть политическое проявление этих человеческих качеств. Хотя, они могут выражаться, например, и в религии. Но, как уже было замечено, коммунизм – это тоже форма религии.
Вообще, политика считается уделом людей особенно амбициозных, с особо ненасытным эго. Однако, если присмотреться, то можно заметить, что левые политики, куда более активны, чем правые, и куда более склонны ко всякого рода авантюрам. Поэтому они так часто пренебрегают деталями и фактами - для них куда важнее сама активность. Детали, в таком случае, могут только помешать. А об их отношении к фактам уже все сказано.
Но вернемся к психологии. Понятно, что человек с гипертрофированным эго имеет и соответствующие эго-потребности. Такие люди не отличаются самокритичностью и не способны признавать свои ошибки. Более того, они считают, что "лучшая защита – это нападение" и используют все средства, чтобы отстоять свою правоту. Но упрямство и чванливость – враги рационализма и реализма. Не удивительно, что левым свойственно питать слабость к теориям и отрицать реальность.
ОТРИЦАНИЕ РЕАЛЬНОСТИ
Феномен отрицания реальности получил известность благодаря работам Зигмунда Фрейда, который причислил его к классическим невротическим симптомам – с одной стороны, и механизмам психологической защиты – с другой. Это значит, что вместо того, чтобы разобраться с неудобной реальностью, невротические личности ведут себя так, будто эта реальность – не существует. Но такое поведение создает проблемы, а не решает их.
К сожалению, феномен отрицания реальности не ограничивается случаями из врачебной психиатрической практики. Это явление куда более распространенное, чем даже эгоцентризм. Причина этого стара, как мир. А именно: далеко не все люди справляются с трудностями жизни. Потому-то так популярны всякие отвлекающие и расслабляющие препараты, позволяющие "уколоться и забыться", – будь то наркотики, алкоголь, никотин или даже просто кофеин. Все они создают на некоторое время иллюзию "невыносимой легкости бытия", подменяя реальное решение проблемы мнимым.
Но почему людям бывает настолько трудно справиться с действительностью, что они предпочитают бегство от неё? Вполне вероятно, что корень такого поведения заложен в генетической памяти человека, возвращающей нас в те времена, когда жизнь была особо трудной. И только те, кто научились "отключаться" от происходящего, смогли себя сохранить. Таким образом, бегство от действительности было вынужденным, спасительным для человеческой психики – и для самого человека - действием.
Однако в современном мире ситуация иная, и потому чрезмерная склонность к бегству от действительности свидетельствует о психопатологии, то есть – о неприспособленности к жизни.
ЛЕВЫЕ У ВЛАСТИ
Что же происходит, когда левые оказываются у власти? История показывает, что из анархистов-революционеров они тут же превращаются в убежденных, бескомпромиссных, авторитарных консерваторов. Причина тому – боязнь потерять власть.
Авторитарность левых – термин очень непопулярный. Я бы даже сказал – неприемлемый, с точки зрения передовиков идеологического фронта в академических кругах. Все они убеждают нас, что авторитаризм по определению свойственен исключительно правым реакционерам и консерваторам.
Однако еще со времен французской революции теоретики, и практики левой идеологии на деле показали, что авторитарность – их суть. Учитывая, что их основным мотивом является жажда власти, а главным устремлением – возможность управлять толпой, а то и вовсе – природой; учитывая их самомнение, а также их уверенность в том, что они знают рецепт счастья и посланы в этот мир, чтобы осчастливить невежественные массы (даже вопреки желаниям масс); учитывая все это – иначе быть и не может. Первые идеологи коммунизма, по крайней мере, это признавали: "Революция – это самая авторитарная вещь, какая только существует, - утверждал Энгельс. – Это акция, в ходе которой одна часть населения навязывает свою волю другой с помощью пушки, штыка и винтовки". Зато нынешние признать за собой склонность к авторитаризму отказываются, хотя на деле – стоит им дорваться до власти, как они все свои силы посвящают укреплению государственных механизмов контроля над общественно-политическими и экономическими процессами.
Тогда как консерваторы – те, кого еще называют классическими либералами, в отличие от либералов прогрессивных – всегда скептически относятся к правительственному вмешательству и выступают за ограничение полномочий властей, практически – за сведение их к минимуму, необходимому для нормального функционирования цивилизованного гражданского общества.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
На протяжении всей статьи я говорил об отношении к переменам, как о важнейшем показателе, определяющем идеологическую и, соответственно, политическую ориентацию человека. Напоследок, хотелось бы уточнить критерий для исчисления коэффициента полезности той или иной политики?
На мой взгляд, отправной точкой – и главной ценностью! – является свобода человека как личности, - та самая индивидуальная свобода, гарантирующая человеку свободу выбора своего жизненного пути. И если те или иные перемены ей способствуют, тогда стоит приветствовать их от души. Если же целью перемен является ограничение этой свободы, то их последствия всегда были, есть и будут трагичными. И это будет трагедия для всех и каждого - вне зависимости от политических взглядов.
Джон Рэй - профессор социальной психологии университета Новый Южный Уэльс в Австралии.