Поиск по этому блогу

Ориана Фаллачи

Ориана Фаллачи. Я буду думать так, как думаю


Иногда встречаешь людей, которые заставляют снова почувствовать себя человеком. Они похожи на оконные стекла. Сверкают и сияют на солнце, а когда наступает тьма, излучают свет, идущий изнутри. Пять лет назад ушла из жизни Орианна Фаллачи (на снимке). Оплеванная и затравленная. Ушла, бросив нам в лицо: «Даже если все жители этой планеты будут думать по-другому, я буду думать так, как думаю». Ушла, еще раз напомнив, что есть люди, притягивающие добро, есть люди, притягивающие зло, а есть и такие, кто притягивает только мух. Когда уходят Б-жьи твари, их место занимают просто твари. 
Анатолий Гержгорин

Её называли «самой знаменитой писательницей Италии». В прежние годы её называли «журналистом, которому никто в мире не может отказать», за полвека своей карьеры она интервьюировала таких политиков и знаменитостей, как Генри Киссинджер, иранский шах Мохаммед Реза Пехлеви, аятолла Хомейни, Лех Валенса, Вилли Брандт, Зульфикар Али Бхутто, архиепископ Макариос III, Муаммар Каддафи, Федерико Феллини, Дэн Сяопин, Ясер Арафат, Индира Ганди, Голда Меир, Нгуен Ван Тхиеу, Хайле Селассие и Шон Коннери. В течение 9 лет освещала войну во Вьетнаме, взяв, в частности, интервью у министра обороны Северного Вьетнама Во Нгуен Зиапа.

По окончании журналистской карьеры, в 2001—2004 годах, проживая в Нью-Йорке, она написала серию статей и книг с критикой ислама и арабской культуры, вызвавших большой общественный резонанс и споры.

В 2005 году была награждена золотой медалью Президента Итальянской Республики за заслуги в области культуры.

Разбив стену молчания, я поджигаю детонатор у бомбы, которая хочет взорваться давно.
«Ярость и гордость»


Ориана Фаллачи. «Я считаю позорным...»

Я считаю позорным, что в Италии устраивается процессия ряженых под камикадзе, которые выкрикивают гнусные оскорбления в адрес Израиля, возносят фотографии израильских руководителей с намалеванными на лбу свастиками, подстрекают народ ненавидеть евреев. Процессии людей, которые готовы продать в гарем собственную мать, только бы вновь увидеть евреев в лагерях уничтожения, в газовых камерах, в печах крематориев в Дахау, Маутхаузене, Бухенвальде, Берген-Бельзене и так далее.

Я считаю позорным, что католическая церковь позволяет епископу, да еще обитателю Ватикана, этому святоше, пойманному в Иерусалиме с целым арсеналом оружия и взрывчатки, спрятанным в особом тайнике его священного "мерседеса", участвовать в этой процессии и выходить к микрофону, чтобы от имени Бога поблагодарить камикадзе, которые истребляют евреев в пиццериях и супермаркетах. Чтобы именовать их "мучениками, идущими на смерть как на праздник".

Я считаю позорным, что во Франции, Франции свободы, равенства и братства, сжигаются синагоги, терроризируются евреи, оскверняются их кладбища.

Я считаю позорным, что в Голландии, в Германии и Дании молодые люди щеголяют в куфиях, подобно тому, как молодчики Муссолини щеголяли своими жезлами и фашистскими эмблемами.

Я считаю позорным, что почти во всех европейских университетах палестинские студенты задают тон и подпитывают антисемитизм. Что в Швеции они потребовали аннулировать Нобелевскую премию мира, присужденную Шимону Пересу в 1994-м году, и целиком отдать ее этому голубю с оливковой ветвью в клюве, Арафату.

Я считаю позорным, что достойные члены нобелевского комитета, этого комитета, который, казалось бы, вместо заслуг награждает политические убеждения, приняли эту просьбу к сведению и намерены ее рассмотреть. Пропади пропадом Нобелевская премия, и честь тем, кто ее не удостоен.

Я считаю позорным - мы снова в Италии, - что государственное телевидение содействует возрождению антисемитизма, проливая слезы над палестинскими покойниками, и не оказывает доверия израильским, упоминая о них торопливо и часто даже неохотно.

Я считаю позорным, что в телевизионных дебатах оказывается такое уважение негодяям в тюрбанах или куфиях, которые еще вчера восхваляли массовое убийство в Нью-Йорке, а сегодня восхваляют убийства в Иерусалиме, Хайфе, Нетании, Тель-Авиве.

Я считаю позорным, что пресса поступает точно так же, возмущаясь по поводу того, что в Бейт-Лехеме церковь Рождества окружена израильскими БТР-ами, но не возмущаясь тем, что в той же церкви двести палестинских террористов, хорошо обеспеченных автоматами, боеприпасами и взрывчаткой (в том числе многие главари ХАМАСа и "Аль-Аксы"), почти с гостеприимством приняты монашеской братией, которая затем принимает от экипажей БТР-ов бутылки с минеральной водой и корзину яблок.

Я считаю позорным, что, отметив число израильтян, погибших с начала второй "интифады" (412), влиятельный еженедельник тут же отмечает жирным шрифтом, что в дорожных катастрофах гибнет больше - 600 в год.

Я считаю позорным, что Osservatore Romano, газета Папы римского, Папы, который не так давно оставил в Стене Плача записку с извинениями перед евреями, обвиняет в геноциде народ, который миллионами уничтожали христиане, европейцы.

Я считаю позорным, что выжившим из числа этого народа, людям, у которых на руках до сих пор сохранились татуировки с номерами, эта газета отказывает в праве давать отпор, защищаться, не позволять истреблять себя заново.

Я считаю позорным, что во имя Иисуса Христа - еврея, без которого все они сегодня остались бы без работы, - священники наших приходов или социальных центров и так далее флиртуют с убийцами, из-за которых в Иерусалиме нельзя выйти поесть пиццы или купить яиц без того, чтобы взлететь на воздух.

Я считаю позорным, что они выступают в поддержку тех, кто положил начало террору, убивающему в авиалайнерах, в аэропортах, на олимпиадах, а сегодня принявшемуся за убийство западных журналистов. Их расстреливают, похищают, им перерезают горло, отрубают головы. (После выхода моей книги "Гнев и гордость" кто-нибудь в Италии может сделать это и со мной. Цитируя стихи Корана, призывая своих "братьев" в мечети и в мусульманских общинах покарать меня во имя Аллаха. Убить меня. И даже умереть вместе со мной. Поскольку они из тех, кто хорошо владеет английским, отвечу им по-английски: Fuck you.)

Я считаю позорным, что почти все левые, эти левые, которые двадцать лет назад позволили профсоюзному шествию поставить пустой гроб (на манер угрозы мафии) перед синагогой в Риме, забыли о вкладе евреев в борьбу с фашизмом. О Карло и Нелло Росселли, например, о Леоне Гинзбурге, об Умберто Террачини, о Лео Валиани, об Эмилио Серени, о женщинах вроде моей подруги Анны Марии Энрикес-Аньолетти, расстрелянной во Флоренции 12 июня 1944 года, о 75 из 335 убитых в ардеатинских рвах, о бесконечном множестве других, погибших под пытками, или в бою, или от рвения карателей. Товарищи, учителя моего детства и моей ранней молодости.

Я считаю позорным, что по вине тех же левых, и даже в первую очередь по вине левых (я имею в виду левых, которые открывают свои съезды аплодисментами представителю ООП, в Италии - главарю палестинцев, которые желают уничтожения Израиля), евреи в итальянских городах снова живут в страхе. И во французских городах, и в голландских, и в датских, и в немецких - тоже.

Я считаю позорным, что перед процессиями негодяев, ряженых под камикадзе, они трепещут, как трепетали в Берлине в "хрустальную ночь" - ночь, когда Гитлер провозгласил охоту на евреев.

Я считаю позорным, что, повинуясь моде глупой, подлой, бесчестной, но выгодной для них политической корректности, обыкновенные оппортунисты и даже обыкновенные паразиты поминают всуе слово "мир". Те, кто во имя слова "мир", уже опохабленного сильнее, чем слова "любовь" и "человечность", отпускают только одной из сторон ненависть и зверство. Те, кто во имя пацифизма (читай: конформизма), отданного на откуп придуркам и шутам, которые раньше лизали ноги Пол Поту, подбивают простодушных, наивных и запуганных. Те, кто вводил их в заблуждение, развращал, отбрасывал вспять к середине столетия, к желтым звездам на одежде. Эти шарлатаны, для которых палестинцы значат столько же, сколько они сами значат для меня - ровным счетом ничего.

Я считаю позорным, что столь многие итальянцы и столь многие европейцы избрали себе знаменем господина (если такое слово к нему применимо) Арафата. Это ничтожество, которое, благодаря деньгам саудовской королевской семьи, вечно корчит из себя Муссолини, и которое в своей мании величия рассчитывает войти в историю как Джордж Вашингтон Палестинский. Это косноязычие, которое, когда его интервьюируешь, не в силах сложить ни одной законченной фразы, связной речи. Для того, чтобы все это сложить воедино, написать и опубликовать, требуется масса усердия и терпения, и в сравнении с ним даже Каддафи - истинный Леонардо да Винчи. Этот притворный воин, вечно выступающий в униформе, как Пиночет, никогда не надевал гражданского платья и никогда не участвовал ни в одном сражении. Вести войну он поручает другим - всегда поручает другим. Убожествам, которые в него верят. Этот напыщенный бездарь, который, играя роль главы государства, провалил переговоры в Кемп-Дэвиде при посредничестве Клинтона. Нет-нет-Иерусалим-хочу-весь-целиком. Этот вечный лжец, у которого мелькает проблеск искренности лишь когда он, в отсутствие лишних ушей, отказывает Израилю в праве на существование, и который, как я пишу в моей книге, опровергает себя самого каждые пять секунд. Он всегда ведет двойную игру. Даже когда его спрашивают, который час, ему никогда нельзя верить. Никогда! Он всегда вас, в конечном счете, предаст. Этот вечный террорист, который умеет быть только террористом (оставаясь в безопасности) и который в семидесятых годах, когда я брала у него интервью, обучал террористов же из банды Баадер-Майнхоф. С ними были и десятилетние дети. Бедные дети. (Сегодня их учат быть камикадзе. Сто детишек-камикадзе на обучении - сто!) Этот вертопрах, который держит жену в Париже, где ей прислуживают и поклоняются как королеве, и который держит свой собственный народ в дерьме. Из дерьма его извлекают только затем, чтобы послать на смерть, на убийство и на смерть, как тех восемнадцатилетних, которым для того, чтобы встать вровень с людьми, надо начинить себя взрывчаткой и превратиться в пыль вместе со своими жертвами. И эти итальянцы его любят - да, любят. Так же, как они любили Муссолини. То же самое и многие другие европейцы.

Я считаю это позорным и вижу во всем этом зарождение нового фашизма, нового нацизма. Фашизма и нацизма тем более коварного и омерзительного, поскольку к нему ведут те, кто лицемерно корчит из себя сторонников добра, прогрессисты, коммунисты, пацифисты, католики - даже христиане, которые имеют наглость объявлять поджигателями войны тех, кто, подобно мне, ищет правды. Я вижу, да, и я говорю о том, что будет. Я никогда не была нежна с трагическим по-шекспировски Шароном. ("Я знаю, что вы пришли добавить скальп к своему ожерелью", - пробурчал он почти с грустью, когда я пришла брать у него интервью в 1982-м году.) С израильтянами я часто спорила, до грубости, и в прошлом немало защищала палестинцев. Может быть, больше, чем они того заслуживали. Но я - с Израилем, я - с евреями. Я та, кем я была в те времена, когда еще девочкой сражалась плечом к плечу с ними, и когда Анна Мария и ей подобные гибли под пулями.

Мне внушает отвращение антисемитизм стольких итальянцев, стольких европейцев, мне стыдно от того стыда, который обесчещивает мою страну и Европу. В лучшем случае это - не сообщество государств, а сборище Понтиев Пилатов. И даже если все жители этой планеты будут думать по-другому, я буду думать так, как думаю.

Избранная библиография

1962 Пенелопа на войне
1975 Письмо нерождённому ребёнку
1979 Человек (биографический роман об Алекосе Панагулисе)
2001 Ярость и гордость
2004 Сила разума
2005 Интервью с самой собой. Апокалипсис


Ads